Легенды об Энее в произведении «Энеида»

Яблоко раздора выполнило свое черное дело наилучшим образом: Эрида знала, куда целиться — ведь нет ничего страшнее мести разгневанной оскорбленной женщины. Золотое яблоко из сада Гесперид, что имело на стороне надпись «самой восхитительной», развернуло не только десятилетнюю Троянскую войну, в которой полегло множество героев, а и наложило свой отпечаток на жизнь каждого, кто в ней принимал участие. Агамемнона убила жена за то, что царь принес в жертву богам их родную дочь, Менелая несколько лет задерживали штормы, Аянт и его корабли

разбились и потонули, а о странствованиях Одиссея большой Певец составил отдельную поэму. Несладкая судьба ждала и троянця Энея: имело того, что его прадед Ассарак был братом Илу, прадеда Париса (а этого уже достаточно, чтобы мстительная жена Зевса его ненавидела), главное, что матерью Энея была Венера, которая выиграла в споре трех богинь. И третье из обстоятельств, которые вызвали такие длинные и полные опасностей странствования троянцев, было пророчество, в котором сказано, что любимый город Юноны — Карфаген — будет разрушен руками уцелевших жителей Илиона.
Приблизительно так начинаются все легенды об Энее, второстепенном участнике Троянской войны, сохраненного богами при падении родного города ради того, чтобы основать новое царство троянцев, иначе говоря, построить Рим. Эти сказания издавна ходили между римлян, к ним обращалось много авторов, но наибольший резонанс эти легенды получили в интерпретации Вергилия, который составил большую поэму из двенадцати книг, ставшей символом «золотой поры» римской литературы и тем произведением, которое увековечило поэта в скрижалях мирового искусства.
«Энеида», несмотря на название и ту фигуру, которая постоянно в центре внимания читателя, является поэмой не столько об Энее, сколько о Риме, фоном для которого выступает троянец и его странствования. Основание большого города, который потом станет столицей самой великой и могущественной империи, нуждалось в удивительной легенде, содержанием которой стали бы странствования героя, который одолел все препятствия на своем пути, преодолел неприятелей, вопреки воли Бессмертных выполнил назначение, а формой — роскошь поэтического стиля и блистательность работы автора над теми словами, образами и стихами, которые передают содержание легенды. И это было сделано как можно лучше.
Если обращаться непосредственно к образам произведения, то лично у меня Эней не вызывает той симпатии и почета, как герои древнегреческих сказаний. Благочестивый Эней (пусть Эней рефреном идет сквозь всю поэму), который был полностью пассивным орудием в руках Богов (чего стоит история с Дидоной!), является весьма безликим и пресным на мой взгляд. Вдобавок, я считаю, что мужчина, который способен покинуть и предать любимую женщину, не достоин ничего. А вот главному врагу Энея (среди смертных), Турну, я сплету лавровый венок.
Итак, мной «Энеида» считается, прежде всего, как один из лучших (не забываем, пожалуйста, «Буколики» и «Георгики») произведений пера Вергилия; как поэма-образец лиричности и мастерства слова. Произведение, которое вместе с «Римской историей от учреждения города» Тита Ливия дает возможность понять тот духовный фундамент, что положен в основу происхождения латинянинов, насладиться самыми событиями легенды, а потом, вдохновившись, пойти перечитывать Данте, в которой есть место и Мантуанцию, что выступил проводником моего любимому поэту Флоренции. Но это уже другая история.