Сочинение на тему Дни недели рассказывают о себе
Сочинение по русскому языку для 5 класса Ладыженская
Откуда дни недели взяли свои названия?
Все мы знаем, что в неделе всего семь дней. Повелось это еще с давних времен, в старорусском языке неделю называли «седмицей». Выходной день был завершением седмицы.
С тех пор стали использовать семидневный цикл.
Неделя начиналась с воскресенья. Соответственно вторник получил свое название, потому что он по счету второй. Среда считается серединой недели, потому что отсчитываем от воскресенья.
Этот день недели еще называли «середой».Существует
Название четверг имеет аналогично вторнику. От воскресенья он по счету четвертый.
Название пятница имеет несколько значений. Первое значение — это пятый день, начиная отсчет от воскресенья. Для большинства людей она считается завершением трудовой недели. В давние времена этот день являлся выходным и никто не работал.
Существует поверие, что название этого дня недели связано напрямую с именем святой Параскевы. В одном из произведений А. С. Пушкина было упоминание
Дни недели
Что такое неделя, в нашем понимании — это определенный промежуток равный семи дням. Нередко мы задумываемся: от чего происходит названия слов. Нашими предками были славяне, но они заимствовали разговорную речь и от других народов.
Слово «седьмица» пришло к нам от евреев. А воскресенье раньше называлось неделей. Если заглянуть в старославянский язык, то оказывается, что слово неделя произошло от сочетания «ничего не делать».
Понедельник получил свое название от словосочетания «после недели». А вторник: от числительного «два» . Среда — это середина недели . Четверг произошел от старославянского слова «четвьртькъ», при помощи суффикса и числительного «четыре». Пятница получила свое название от числа: «пять».
Суббота тоже имеет древнееврейские корни своего происхождения. По обычаям иудеев в этот день надо отдыхать. Но времена менялись, в том числе и вероисповедание славян.
Воскресенье назвали от слова «воъскресити» , а так как это — церковный праздник, значит, и работать в него грех. Так появился в неделе второй выходной.
Современные слова — «неделя», со всеми ее семи названиями дней — прочно вошли в нашу повседневную жизнь. С ними слагают песни, стихи. Их даже используют как имена: кто не знает знаменитого Пятницу из произведения про Робинзона Крузо.
При помощи их называют отдельные мероприятия, например: субботник по уборке вокруг домовой территории.
В определенные дни, мы планируем свои дела. Чаще всего какие-то торжественные события: свадьбы, дни рождения отмечаются в выходные. Наоборот, серьезные мероприятия, такие как: собрания, проводят в середине недели.
Понедельник мой самый не любимый день недели, надо раскачаться после выходных . У родителей в этот денек тоже, обычно, плохое настроение, и я стараюсь не загружать их своими проблемами.
В пятницу большинство людей расслабляются, так как впереди два выходных. Говорят, что именно в пятницу у большинства людей самое хорошее настроение, поэтому если я получил двойку на неделе, то сообщаю родителям эту нерадостную весть именно в этот день. В воскресенье мы составляем план на следующую неделю.
Так и бегут дни, недели, плавно переходя в года. А через много лет я буду вспоминать, как происходило то, или иное событие моей жизни, и в какой это было день недели.
Дни недели рассказывают о себе
В длинном обветшалом коридоре, налитым приятным ароматом печатных страниц и легкой примесью, отдававшей запахом горелой бумаги, стояла мертвая тишина. На множестве огромных часов протянувшихся по всей длине коридора, гигантские черные стрелки указывали на предпоследнюю метку — через минуту стукнуло бы полночь. Но часы наполняли коридор мертвой тишиной отсутствия ритмичных постукиваний. Вдруг, спустя несколько секунд, помещение обратилось в шумящий оркестр барабанов — часов, пробивающих полночь. Секунду в секунду, в такт звонкому, четкому отстукиванию, на дальнем конце коридора скрипнула деревянная, однотонного белого оттенка, дверь.
За ней показалось старое лицо, с подбородка свисала длинная седая борода, а бесцветные выпуклые глаза выдавали резкость взгляда, обращенного к противоположному концу коридора. Дверь громко хлопнула, старик в полном обличии предстал и поспешно зашагал. Каждым шагом он отстукивал ровно секунду, а на подошве его лакированных черных туфель под отражением зеркального пола можно было заметить сверкающий знак «П».
Ровно через минуту часы стукнули 00:01, а облитый тенью угла субъект уже открывал металлическую дверь, видимо, новую, из-за отсутствия скрипучего звука. За дверью виднелся лишь яркий, чуть ли не ослепляющий свет, а тень от старика протянулась на всю длину коридора — конец ее начертился прямо у подножия двери по противоположную сторону. Спустя несколько коротких мгновений комната вновь потеряла свою минутную оживленность.
Ровно через двадцать три часа пятьдесят девять минут у порога двери показался другой силуэт. Он шел навстречу Понедельнику. Поклонившись друг другу символичным, давно забытым во времени поклоном, они зашагали вперед, к самому Времени : каждый в свою сторону.
Свою очередную суточную вахту принял Вторник.
В просторной теплой комнате, вокруг округлого стеклянного стола в виде часов, сидело пять пожилых персон. Спустя минуту к ним присел еще один — Понедельник прошел.
— И что же случилось за этот день? — вопросительно кинуло Воскресенье свой мудрый взгляд в сторону подсевшего. — Он прошел так же однообразно, как и всегда, или же в нем присутствовали какие-либо изменения, в чем я глубоко сомневаюсь?
Вздохнув последний кубический миллиметр вчерашнего тяжелого, уже полумертвого воздуха, Понедельник ответил : — Как вам все известно, мою сущность часто обругивают многие люди, осуждая меня лишь за то, что я есть начало новой недели, отмеченной в календаре как первый будний. Меня бранили, порой даже оскорбляли, но все равно меня прожили — словно съели последнюю но гадкую пищу, оставшуюся на тарелке. Первая половина дня — до полудня — прошла очень легко, к счастью. Часы с первого по шестой пробегали так же стремительно, как и луч солнца достигает охладевшей за ночь земной поверхности.
Но в семь часов начинается самое ужасное, что есть в этом дне. По всему земному шару громко начинают звонить будильники, и недовольные, не выспавшиеся люди, начинают бранить меня за начало. Сладкий сон, отправляющий их в небытие, не желает быть законченным — эта бесконечная, своего рода, человеческая традиция — от постоянных фраз «Еще пять минут». У каждого свои мирские заботы, своя жизнь, и каждая по своей структуре совершенно однообразна : учеба, работа, дом, развлечение, слегка окрашивающее сероватую жизнь человека. Так проходит, как вам всем известно, первый день недели.
А заканчивается он просмотром телевизора в поздние часы. Но до этого каждый успевает набраться злости и недовольства : школьники докучно ожидают конца недели, молясь о ее скорейшем прошествии; взрослые люди беззаботно отсиживают свои рабочие часы в своих узких офисах, на своих ненавистных работах. Пока на одной стороне земного шара идет яростная война за мир во всем мире, на другой стороне ожиревший за свою жизнь овощ лежит за включенной игровой приставкой, так и проживая всю свою никчемную жизнь.
Впрочем, ничего нового.
Этот нудный, но обращающий все теплые ожидания в прах рассказ вдруг прервал зашедший в комнату старик Вторник, указывая своему товарищу на последующую вахту :
— Среда, товарищ, прошу.
Сев на свое охладевшее за день кресло он начал свой рассказ :
— И снова прошел целый день, и снова я тут, с вами, товарищи. И снова меня тянет в тошноту от пережитого во мне. Люди веками, поколения за поколениями, растрачивают свою слегка лишь деформированную от шаблона жизнь на всякую ересь вроде посещения кинотеатра, цирков и подобных заведений, предназначенных для развлечения людей, живущих в собственном дерьме.
Сегодня по всему миру была премьера нового нашумевшего фильма, и лишь за это люди остались благодарны мне. А честно говоря, день прошел также, как и у Понедельника, я уверен.
Дождавшись Среды, Четверг покинул комнату, предоставив тем самым Среде возможность начать свой рассказ. — Сегодня был всемирный женский день — Восьмое Марта. Планета вдруг оживилась, особенно мужчины, которые так и норовят сделать своим супругам что-то приятное. Я люблю любые праздники. К превеликому счастью, в этом году я встретил уже семь праздников.
Но удручает меня лишь одно : люди порой забывают о сегодняшнем дне, страстно ожидая последующий. Они все твердят «Завтра, завтра!». А ведь никакого «завтра» нет.
Проснешься следующим утром — и снова наступило досадное «сегодня». Люди не видят ничего за собой, а впереди себя они напускают густой туман лживых намерений.
Когда рассказ Среды подошел к концу, в комнату вошел Четверг — на его лице сразу замечалась досада и грусть. Не успев расспросить его, Пятница уже вышла. Четверг же начал свой рассказ :
— Четыре из семи — больше половины. Но думают ли об этом люди, мимолетно, почти незаметно проживающие меня в предверии долгожданной Пятницы, за которой последуют дни расслабления и отдыха — Суббота и Воскресенье. А я — лишь пустая арка, через которою проходят люди навстречу своим мечтам. Я — мост, проходящий над той пустотой, что связывает прошедшее и грядущее. Весь день на уму у людей лишь одно — будущее.
Никто не задумывается над настоящим, что существует и данный момент, в котором они живут. Каждый мой момент впитывает в себя всю ту пустоту, что связывает все дни недели в единое целое — саму Неделю. Думается, ваши «прискорбные» рассказы о том, что люди — народ, погрязший в собственных отбросах, жалкий токсичный отход во Времени, — эти рассказы, думается мне, полное абсурдное нытье.
О, нет, дорогие мои. Хоть люди и опустошают нас наполовину, но остальную половину они наполняют жизнью. Наша полупустующая сущность зависит от активности людей.
Время зависит от человека. Вновь скрипнула дверь, за ней показалась Пятница :
— Друг мой, я случайно подслушала конец твоего рассказа, но хочу его оспорить. Но, боюсь, такая возможность может мне не представиться, так как у меня нет на это времени. Люди требуют долгожданной Субботы. Прошу, друг мой! — промолвила она, обращаясь к Субботе.
Указывающим жестом и с натянутой улыбкой она выпроводила ее, громко прихлопнув затем дверь. Взяв выразительный тон, она продолжила :
— Ни один из вас, вероятно, не получит такой щедрой радости, как любовь к последующему дню. Кроме, разумеется, любви Субботы к ее последовательнице. За это я и хвалю Субботу, за это боготворю Воскресенье. За это я благодарна Времени, что она оказала мне щедрость оказаться истоком Субботы.
И счастье, что Суббота длиться куда дольше предыдущих дней. Не длиннее Воскресенья, конечно, но довольно продолжительней предыдущих. Ох, извините, случайно отошла от темы. Такой уж во мне нетерпеливый нрав, готовый низвергнуть свои похвалы и легкое невежество наружу — словно мертвая плоть, испускающая дух сквозь последний вздох.
Выражая свою радость за Субботу, я забыла о радостях собственных, утаившихся от ярких лучей, что испускала сестричка. Коли я уж и начну свой рассказ, то сразу могу вас предупредить : самые счастливые дни проходят очень долго и натянуто, так как никто не желает их окончания — все за последние ниточки пытаются сдержать оставшиеся секунды, забывая, что ничего в своей жизни удержать невозможно. Так вот, по той причине, что Субботы еще долго не будет среди нас, рассказ свой нести я буду довольно долго — покуда сладкая вечность не покажется людям мимолетной иллюзией, питавшей их сердца своими длительными мгновениями. Окончаний этих мгновений люди страшатся пуще своих детских страхов — неизбежность конца предвкушает томительное ожидание.
Ожидание, которому подвергается каждый, кто не желает довольствоваться доступным. Людям доступны 86 тысяч дражайших мгновений, но этот невечный идол они пропускают, совершенно его не замечая. Так-так, вот я снова ушла от темы.. — глотнув так не хватавшего ее воображению воздуха, она продолжила. — Суббота, вероятно, ворвется сюда безумной вестницей радости, потерявшей рассудок от одурманивающего азарта позитива. А ты, Воскресенье, просто подхватишь ее вечную песню ветра и моря, солнца и тепла; ты согреешь этой песней сердца всех людей, наполнишь их ясным осознанием того, что смысл человеческой жизни содержится в мимолетных и коротких, но самых сладких моментах, которые проходят незамеченными, но содержат в себе доброе клеймо, которое станет сердцам и мыслям милым воспоминанием.
И питать его будут все, кто радовался твоему вещему голоску : ты станешь другом для детей и взрослых, женщин и мужчин, одиноких и общительных. Ты вознесешь их нетрезвую радость до седьмого неба; до такой высоты, с которой людским чувствам будут видны богатые своей очаровательностью ощущения сказочности человеческой жизни. Но вот в одном-то беда : по прошествии дня они стремительно рухнут с семи своих божественных высот, разобьются вдребезги их наслаждения, а затем настанет время и для мучительного по своему упрямому характеру Понедельника, который не снабдит их ожидания ничем, кроме самого ожидания.
И так продлится вплоть до очередного твоего воцарения на дневном троне изобилия и детской мимолетности. Пройдешь ты мимо каждого из нас, и оставишь после себя лишь неясное и не знакомое никому послевкусие блаженственной, но алчной свободы.
Остановив свой завораживающий сказ поднятым указательным пальцем, поднесенным к губам, она велела всем прислушаться : за дверью слышались хромые шаги, отдававшие ощущением надвигающегося страха. Вдруг шаги прекратились, а прямо возле двери, по ту ее сторону, грубо задышала какая-то персона.
— Ну же, Суббота, не томи. Входи же, интригующая ты тварь времени. Посвяти нам свои баллады о любви человеческой и доброты сердечной! — подозвало свою сестру Воскресенье.
Но за дверью все еще стояло тяжелое дыхание.
Дверь медленно отворилась, а за нею виднелся лишь страх и ужас, исходивший от лика и образа Субботы.. Ее было не узнать. Грязные локоны, подожженные края волос, гигантские мешки под глазами и потрепанная рубаха — с ней явно случилось что-то ужасное. Прежде чем открыть рот, Суббота окинула скорбящим взглядом всю комнату, своих братьев и сестер.
Молчанием своим он подписал смертный приговор их мучительному ожиданию. Она вмиг бросила свой страшный взгляд на Воскресенье и еле выдавила: «Прости…».
В следующий миг ее бездыханное тело вселяло мрачный ужас в окруживших ее мучеников. Каждый ахнул, издав еле слышный зов скорби и муки. Вмиг ее еще не остывшее тело, ужасающее своей мертвой пустотой, лежащее на холодном твердом полу, испарилось, словно его никогда не существовало, и не было в мироздании счастливых моментов Субботы. Вдруг в коридоре, прямо за открытой дверью, послышался громкий грохот.
В слезах, со скорбью на лице и в сердце, переглянулись дни недели. Коридора за дверью уже не было. Вместо него, в своей пламенной окраске, пред ними предстало адское зрелище ужаса : планета, охваченная войной.
Нескольких континентов уже не существовало, они исчезли с лица земли так же, как исчез из времени прошедший день; так же, как исчезнут и последующие.
Не стояло уже во времени теней Недели. Не испускали уже они душистый аромат вечности, питаемой людьми. Исчезли люди, исчезло время. Война велась не между людьми.
Войны также не существовало. Пред нами предстала картина пустующая. Из нее высосали всю жизнь, и она обрела свою иллюзорную чистоту. И прошедшего дня не существовало потому, что Пятница была последним днем не только человечества, но и всего мироздания, всей действительности в целом.
Суббота была лишь последним отголоском жизни в пустующем мире. Мира же больше не существовало. И предстанет все сущее, унесенное из Вселенной ветрами смерти, пред Создателем своим.
Автор: Нугманов Юсуф
(1 votes, average: 5,00 out of 5)