«Воздушные пираты» в море детской литературы

Воздушные пираты — это бесстрашные разбойники, бороздящие просторы неба и ни перед кем не склоняющие головы.

Образы пиратов, корсаров, флибустьеров и прочих любителей легкой наживы уже не одно столетие бороздят безбрежные просторы мировой литературы. Они свободно пересекают границы детского, подросткового и взрослого чтения.

Не препятствуют популярности морских разбойников и гендерные границы — книги о «джентльменах удачи» любят как читатели, так и читательницы. Такая всеядность не мешает этой разновидности литературы

иметь жанрово­тематическую определенность.

Пиратские истории прописаны по ведомству авантюрно­приключенческой литературы, хотя самый точный жанровый адрес — романы и повести о морских путешествиях. Их литературные истоки ведут в глубокую древность — о приключениях на море рассказывалось в древнегреческом эпосе «Одиссея» и восточных сказках о Синдбаде Мореходе .

Новое рождение рассказы о морских приключениях пережили в XVII-XVIII веках, в эпоху географических открытий, установления торговых связей и, как следствие, пиратских набегов. Сохранилось немало документов, свидетельствующих о том, что грабежи

и набеги морских разбойников были настоящим бичом для жителей многих европейских государств.

Таким образом, рассказы о пиратах воспринимались как литература вполне достоверная, тем более что писалась она от лица «очевидцев», с упоминанием исторических имен и географических названий. Правда, литературные пираты мало чем походили на свои исторические прототипы. Пираты в книгах — это бесстрашные морские волки, бросившие вызов не только мирным обывателям и представителям государственной власти, но и самому Богу. Такими изображаются пираты в романах Даниэля Дефо о похождениях пирата Джона Эйгери, Вальтера Скотта и Фенимора Купера .

Вторая половина XIX века — пик популярно­сти романов о приключениях пиратов, о них пишут такие известные авторы, как Ф. Марриет, Э. Сю, Г. Мелвилл, Майн Рид, Джозеф Конрад, А. КонанДойл, Д. Лондон, Р. Л. Стивенсон и Р. Сабатини . Но восхищение вызывает не столько перечень имен писателей, сколько долговечность созданных ими книг.

Объяснить успех «увлекательностью» сюжета явно недостаточно — остросюжетность не может служить гарантом литературного долгожительства.

Одна из причин популярности жанра — в архетипичности его героев, воплощающих традиционные представления о мужской силе. Как известно, вся авантюрно­приключенческая литература воспевает сильных и мужественных героев, которые не боятся переступить моральные нормы и социаль­ные запреты.

Первые среди таких героев — пираты.

Они — покорители морской стихии, первооткрыватели экзотических земель, знатоки корабельного и военного дела . Над ними нет ни суда, ни власти , в то же время они живут по суровым законам пиратского братства, связанные общим делом. Переизбыток грубости и жестокости воспринимается как следствие цельности натуры, не испорченной условностями и воспитанием. Вот почему жестокий и коварный Сильвер, одноногий бандит из «Острова сокровищ» Стивенсона, вызывает к себе невольное уважение.

Юноша, от лица которого рассказана история сокровищ Флинта, восхищен умом и силой старого пирата, его своеобразным кодексом чести.

Подобное отношение к пирату свойственно прежде всего мальчикам, что подтверждают сами писатели, описывая увлекательные игры мальчишек в кровожадных морских разбойников . Именно такого читателя видел перед собой Стивенсон, когда писал «Остров сокровищ». Он стремился к тому, чтобы получилась «книга для мальчишек», в которой оживут мальчишеские мечты о парусных кораблях, разбойниках и старых матросах. К удивлению писателя, рукопись «Острова сокровищ» затаив дыхание слушал его отец — во взрослом человеке продолжают жить юношеский восторг перед мужеством бесстрашных покорителей морей.

«Мужские книги» о пиратах имеют много поклонниц среди юных читательниц.

Они находят в этих книгах свое — образы настоящих мужчин, сильных и грубых. Особенно когда речь идет о пиратах в духе «Одиссеи капитана Блада» Рафаэля Сабатини. Капитан Блад — человек чести и долга, вставший на путь морского грабежа в силу трагических обстоятельств. Он — защитник слабых и угнетенных, и в таком герое легко узнается тип благородного разбойника, морского Робин Гуда.

Роман тическая традиция наделила пиратакрасавца утонченными манерами и незаурядной внешностью , что играет не последнюю роль в популярности образа пирата среди читательниц.

Сила и грубость, мужество и презрение к смерти, независимость и готовность идти до конца — вот с таким угрожающим набором свойств и качеств образ пирата вошел в детскую литературу разных стран, и судьба его там сложилась поразному.

Русская литература, в отличие от европейской книжной традиции, приключений практически не знала, и пират в ней был фигурой исключительно заемной, пришедшей из переводных книг. Это не мешало огромной популярности пиратских историй, с которой безуспешно пытались бороться критики и воспитатели.

К дереву отечественной литературы «пират­скую» ветку пробовал привить Корней Чуковский, пересказывая книги английских авторов. Но среди героев советской детской литературы «джентльменам удачи» было не место. Оно нашлось в жанрах лирической поэзии — о пиратах пелись песни и слагались стихи.

На высокой поэтической волне «бригантина поднимала паруса» и уходила от советских берегов в вольное плавание.

Современная отечественная культура переживает новое нашествие переводной литературы о пиратах.

Под черным флагом плывут герои книг Брайана Джейкса , Робина Хобба , Ричарда Платта , даже персонажи знаменитого книжного сериала Гарри Килворта «Рэдволл» стали участниками морских сражений и пиратских разборок .

Над всем этим пиратским разгулом в детской и юношеской литературе парят «Воздушные пираты» Пола Стюарта. Эта книжная серия, выпущенная издательством «Азбука», могла бы сама по себе составить целую библиотеку .

Подобная серийность соответствует самому жанру приключенческого романа с характерным для него нанизыванием событий и происшествий. Встреча со старыми героями в новую эпоху дает возможность не только понять, как изменился сам жанр, но и то, как изменились читатели и поклонники этого жанра.

Очевидно, что если писатель берется сегодня за роман о приключениях пиратов, то он должен определить свое отношение к литературной традиции: эту традицию можно безбожно пародировать, можно поиграть с ней, можно пересказать поновому старый сюжет. Все это мы наблюдаем в современной литературе для детей с ее откровенной тягой к культуре как источнику всевозможных цитат.

Интертекстуальность в духе сегодняшнего дня — и детские писатели, несмотря на ограниченный опыт своих читателей, смело используют свой культурный багаж. Особой предпочтительностью пользуются мифологические рассказы, средневековый эпос и новеллистика. Редко какая детская книга обходится сейчас без мифологических персонажей и магических практик.

Пираты прежней литературы надеялись на соб­ственные силы и острый нож, современные пираты имеют дело с оберегами и оборотнями. В этом автор «Воздушных пиратов» не оригинален, среди его персонажей гоблины, гномы, эльфы, тролли, хорошо знакомые по литературе жанра фэнтези. Сказочно­мифологический ряд продолжают душегубцы, глыботроги, толстолапы, зубоскалы и другие странные существа.

Иллюстрации художника Криса Риддела — необходимая часть текста, позволяющая читателю представить героя, а писателю избежать повторных описаний .

Другой пласт художественных цитат отсылает к культуре Средневековья и Возрождения. Летучий город Санктафракс, в котором обитают ученые­академики, похож на средневековый университетский город с его башнями и замками, старинными библиотеками и ритуалами. О Средневековье читателю напоминают латинские имена обитателей Санктафракса.

Правда, в таких именах больше игры с характером персонажа, чем латинского языка . Играет писатель и с названиями факультетов: на Санктафраксе есть «Школа Света и Тьмы», «Академия Ветра», «Колледж Дождя», «Институт Света и Льда», «Школа Дымки».

Ученые Санктафракса — это предсказатели погоды, картографы, исследователи туманов и фантомов. Они разгадывают знаки, приносящие в Порядок хаос. Облаченные в мантии и профессорские шапочки, они похожи на средневековых алхимиков и рыцарей одновременно. Бескорыстное служение науке изображается в книге как рыцарский подвиг, поэтому лучшие из ученых получают звание РыцарейАкадемиков.

Подобно настоящим рыцарям, они отправляются в опасное путешествие, чтобы добыть грозофраксы — яркие кристаллы, возникающие в глубине Сумеречных лесов от ударов молнии Великой Бури. От этих кристаллов, обладающих необыкновенным весом, зависит судьба парящего в небесах города. И хотя не многим удается вернуться, каждый рыцарьакадемик готов принести себя в жертву во имя науки.

Таков идеал настоящего ученого в книге современного детского писателя.

Но не только благородное служение царит на Санктафраксе. За стенами научных кабинетов процветают стяжательство и подлость, псевдонаука и мракобесие. Гротескные картины напоминают мрачную пародию на отношения в современном мире.

Когда самым достойным из ученых не остается места в Рыцарской Академии, они становятся пиратами. Именно так поступил Облачный Волк, сменив мантию ученого на камзол морского пирата, капитана воздушного судна «Громобой». Среди героев пиратских историй были врачи и судовые коки, наследники поместий и замков, но ученых среди них еще не было.

На выбор «героя нашего времени» в книге современного автора повлияла эпоха науки и компьютера, с характерным для нее культом интеллекта и знания.

Конечно, сочетание ученого и пирата в одном лице кажется неожиданным , но вполне оправданным, поскольку литературная традиция приписывает пирату свободолюбие и честь.

Все книги сериала «Воздушные пираты» — о таких гордых и независимых героях, которые противостоят силам зла на небе и на земле. При этом повторение в сюжетах и конфликтах неизбежно, но читатель книжного сериала к этому готов, как и любитель телевизионного сериала с заветными словами «Продолжение следует». Сходство с киносериалами этим не ограничивается.

События в книжных сериалах сменяются подобно калейдо­скопу и обрываются на самом интересном месте. Такие обрывы и сцепления, характерные для киномонтажа, широко используются современными писателями в приключенческих жанрах.

Обилие приключений в детской книге не должно заслонять судьбу ребенка. Это правило остается в силе для автора «Воздушных пиратов», главные герои которых — юного возраста. Поэтому страдают они не только от сказочной нечисти, но и от подростковых комплексов и обид, в изображении которых современные авторы проявляют немалую осведомленность.

Так, Прутик, сын Облачного Волка, всегда гордится своим мужественным отцом, с восхищением наблюдая, с какой легкостью и мастерством он водит корабль. Но гордость за отца перемежается обидами на его холодность, причину которой мальчик не понимает. Дело в том, что отец, как командир корабля, боится обвинений в пристрастности, поэтому он «обращался с Прутиком куда более сурово, чем с остальными, и ни одним взглядом, ни одним словом ни разу не выдал чувств, которые наверняка испытывал к сыну» . Из­за желания доказать отцу собственную состоятельность сын воздушного пирата, подобно своим сверстникам, совершает одну ошибку за другой. Но в минуту смертельной опасности раскрывается вся глубина отцовской любви к сыну.

Именно эта любовь станет поддержкой для мальчика в период страшных испытаний, из которых он выйдет уже не ребенком, а капитаном воздушного корабля. История превращения мальчика в мужчину — традиционный литературный мотив, имеющий глубокие культурные корни.

Рассказы о воздушных пиратах, как и полагается, полны подробностей корабельного быта и воздушноморской службы.

Вот как выглядит облачение воздушного пирата: «Он был одет в длинную тяжелую куртку с многочисленным снаряжением — подзорной трубой, дреком, компасом, весами и фляжкой… Как и другие пираты, он носил затейливо украшенный защитный нагрудник из тисненой кожи, а на спине у него был закреплен комплект сложенных парашютных крыльев». Само перечисление «топселей, стакселей, рокселей», мелькающее на страницах книг, звучит как музыка для читателей­мальчиков.

Но в отличие от морских историй Жюля Верна термины в сказочноприключенческой книге служат больше для словесной игры, чем для смысла.

Не менее важна в современной детской литературе игра в «страшилки». Жуткие подробности истязаний и пыток автор «Воздушных пиратов» описывает в духе кровожадных пиратских историй . Условность такой игры хорошо понимает каждый читатель, открывающий книгу про пиратов. Не будем забывать также, каким страшным и ужасным изобразил пирата по имени Бармалей К. Чуковский, но мы любим этого литературного персонажа именно таким.

Современный книжный сериал, посвященный приключениям пиратов, во многом следует законам своего жанра. Но нынешняя детская книга не обходится без публицистических отсылок к проблемам сегодняшнего дня, и совсем не дет­ским. Вот декан факультета с пеной у рта кричит о необходимости изгнать из рядов Академии инакомыслящих, а заодно уничтожить написанные ими книги. «Большая чистка», объявленная этим мракобесом, напоминает трагические истории недавнего прошлого . Использование средств, влияющих на сознание человека, с целью подавить его волю — тоже пугающая картинка, близкая к реальности .

Но больше всего автора «Воздушных пиратов» волнует судьба самой науки. Опасные эксперименты над природой, которые проводят в своих лабораториях ученые сказочного города, грозят уничтожением всему миру. Поэтому так важно не только изучать мир, но и понимать свою ответ­ственность за его сохранение.

Об этом открыто говорится в книге устами одного из героев: «Мы все академики. Мы посвятили себя науке, всю жизнь изучая Край и углубляя знания о нашей земле. И тем не менее мы киснем здесь, в сырой и темной норе, отрезанные от мира, который мы поклялись охранять» . Залогом сохранения мира служат достоинство ученого, честь рыцаря и гордая независимость пирата — в этом пафос современного книжного сериала о приключениях воздушных пиратов.