«Сказка — ложь, да в ней намек.» (по творчеству М. Е. Салтыкова-Щедрина)

Сказка — один из самых ярких фольклорных жанров. В. И. Даль называет ее «волшебным рассказом, небывалой и даже несбыточной повестью, сказаньем». Сказка затейлива, причудлива, необычна. Она повествует о чудесных происшествиях, героических подвигах, верной любви. В каждой фантастической истории обязательно содержится серьезный нравственный урок, потому что сказка — это воплощение народной мудрости, народных идеалов добра и зла. Наверное, поэтому в отличие от других жанров устного творчества она продолжила свою жизнь в литературе.

Сказки нового времени, как и народные, говорят о вечных проблемах, волнующих человека в любую эпоху: о жизни и смерти, любви и ненависти, благородстве и подлости, добре и зле. Правда, в сказках XIX и XX веков печального больше, чем радостного. Слишком много страданий пришлось пережить людям. Пошатнулась их вера в «сбывшиеся сказки». Однако обращение к любимому всеми жанру свидетельствует о стремлении писателей вылечить «болезни общества», спасти человеческие души, вернуть им надежду на справедливость и счастье.
Такая позиция, как мне кажется, близка великому русскому сатирику М. Салтыкову-Щедрину. Его трудно назвать
сказочником: слишком горькие выводы делал он, размышляя над жизнью России второй половины XIX века. Но чем пристальнее вглядывался писатель в окружавшую его действительность, тем яснее различал опутавшие ее сети «небывальщины». Неслыханная жестокость политического режима, чудовищное бесправие народа действительно граничили с фантастикой. Все это способствовало обращению Салтыкова-Щедрина к жанру сказки. Возможно, в маленьких шедеврах писателя нет правдоподобия, зато есть правда. Каждая из сказок — законченное и совершенное произведение. Но целостное представление о замысле и идейной позиции автора возникает только после знакомства со многими из них. Цикл фантастических миниатюр Салтыкова-Щедрина — один из ярчайших образцов жанра русской литературной сказки, о котором мне хотелось бы поразмышлять в своей работе, обратившись к важнейшим вопросам философии, политики и нравственности, так просто и доступно представленным писателем пение мужиков не кончилось и они не расправились с «воеводой».
Писатель настаивал на необходимости наказания «хозяев жизни», но в большинстве случаев люди, наделенные властью, процветали. Два генерала, всю жизнь прослужившие в какой-то регистратуре, которую затем устранили «за ненадобностью», внезапно оказались на необитаемом острове и обнаружили свою полную беспомощность, неспособность к какому-либо делу. Они чуть не съели друг друга, хотя кругом было много плодов, дичи, рыбы. Генералы, наверное, умерли бы с голоду, если бы в конце концов не нашли сообразительного и предприимчивого мужика, который обеспечил их всем необходимым. Не забыли спасенные «отблагодарить своего спасителя, выслали рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!»
Попытки нравственного воздействия на таких «небокоптителей», с точки зрения писателя, бесполезны. В сказке «Карась-идеалист» надежды карася на то, что он правдой щуку «до седьмого пота прошибет», опровергаются печальным концом мечтателя: при слове «добродетель» щука до того изумилась, что проглотила несчастного спорщика. В отличие от

1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (1 votes, average: 5,00 out of 5)


Сейчас вы читаете: «Сказка — ложь, да в ней намек.» (по творчеству М. Е. Салтыкова-Щедрина)