Единство миров в творчестве Р. М. Рильке

Австрийский поэт, который создал непревзойденные образцы европейской модерновой прозы. Для его поэзии являются характерными мотивы философского осмысления жизни, мистическое ощущение мира. По концепции поэта, художник должен стать Орфеем, чтобы указать человеку правильный жизненный путь, вывести его из темного мрака к свету. Начало творчества связано с путешествиями в Россию и Украину, которые оказали на него незабываемое впечатление, итогом раннего периода постоянный сборник «Часослов» (1902). «Парижский» период жизни представлен

в сборнике «Новые стихи» (1908) — на это время поэт работает вместе с известным скульптором Роденом, осмысливает вечность жизни через пластичность вещей, создает «стихи-предметы». За три года до смерти поэт завершает поэтические циклы «Дуинянские элегии», «Сонеты к Орфею».
В творческом заделе Рильке есть прозаические произведения, монографии. Годовой галькой на губах перекатывается звучная фамилия известного австрийского поэта. Его называли пророком прошлого, он завоевал себе славу Орфея XX столетия. Далекий мифический Орфей был понятным Рильке, и мы, люди XXI столетия, близко к сердцу берем боль и радость мифических персонажей, так как это — сама вечность.
«На севере в гористой Фракии жил когда-то знаменитый певец Орфей. Пел он так, что зачаровывал даже диких зверей, а деревья и скалы подступали ближе, чтобы послушать то пение», — так об Орфее говорит древнегреческий миф. Орфей потерял свою любимую жену Эвридику. Горе его было безграничным, болью звенели струны кифары, и песня звучала, как плач. Даже пасмурный Харон, который перевозил в Аидово царства только тени умерших, был поражен пением Орфея и согласился его перевезти. Аид с женой Персефоной тоже были растроганы невыразимым горем певца и согласились отпустить Эвридику из царства мертвых. Она благодаря Орфею могла бы, как никто и никогда, переступить границу двух миров, возвратиться из мертвого мира в мир живой. Орфей, получив любимую, был рад бежать изо всех сил, но Эвридика едва успевала за ним вместе с Гермесом:
— Чувство в нем будто двоились,
— так как мчалось зрение, будто пес, вперед,
— возвращался, останавливался, и ждал.
Ему казалось иногда, что он чувствует шаги каждого из тех двух, что за ним подъемом вверх шли. Тем не менее, это только шаг его звучал. Не смел оборачиваться Орфей, терялся в догадках — идет ли за ним Эвридика, или может потерялась где-то в этой трудной дороге. Но вот уже появился свет — скоро выход из царства мертвых. Орфей боится, что Эвридика отсталась, потерялась, совсем не слышит сзади себя ничего и — озирается. За его спиной, рядом, совсем близко стоит Эвридика, но тень ее начинает отдаляться и исчезает во тьме. «Неуверенная, и нежная, и терпеливая» Эвридика вобрала в себя «смерть великую, такую новую, что не постичь ее», она так и не смогла пробудиться от мертвого сна — «она в себе вся сжалась, смертью наполненная по венцы».
— Бросился за ней Орфей, но его руки хватали только пустоту
— Нигде нет любимой, теперь он убил ее сам!
— Горе Орфея безгранично.
Но в стихе «Орфей, Эвридика, Гермес», который создал Рильке, образ певца Орфея, кажется, не выступает на передний план, поэт вглядывается в Эвридику — возможно, эта девушка из мифа является для него идеалом женщины, является целой Вселенной.
Эвридика идет возле бога Гермеса. Ей разрешено стоять возле бога, а не за ним или перед ним, может, это означает, что для Рильке женщина приравнивается к самому Богу!? Она «была, словно под вечер юный цветок», она уже не помнит, что когда-то ее воспел в своих песнях Орфей, она «не собственность ни одного мужчины», — «она уже корень», «ливень». Женщина — как сама земля, как символ жизни, как вечность, которая не может иметь владельца, даже если этот владелец — Орфей.
Рильке — поэт-философ, и для него женщина — это святое, как Бог. Беатриче для Данте, Лаура для Петрарки — это любовь без любого присвоения.
Такая идея заложена у поэта и в цикле его стихов «Сонеты для Орфея». Здесь утверждается единство двух миров — видимого и невидимого, а Орфей является тем, кто переводит с одного мира к другому. Орфей — это пение, это высокое искусство, это сама стихия жизни. Орфей — это поэт, который своим пением возбуждает людей. Орфей превращает хаос в космос, создает прекрасное и это прекрасное дарит людям радость и надежду на жизнь, пробуждает оптимизм и веру. Мне кажется, Райнер Мария Рильке своим поэтическим даром покорил, как и Орфея, так весь мир.
В глубине души я рад за то, что я — тоже песчинка вселенной, которая объединяет все на земле, частичка той страны, которая когда-то пленила Рильке, дала вдохновение творчеству — я рад за то, что эта страна — Украина. Рильке верил в то, что в нашей стране есть великое будущее. Киев, Киево-Печерская лавра, Шевченковские места, Полтавское поле боя, Кобзарь оказали на Рильке огромное впечатление и он, окрыленный исторической монументальностью нашей истории, создал шедевры поэтического искусства.
Я верю Рильке! Есть такая уверенность, что должен быть Орфей и на нашей земле, что он разбудит наше «царство мертвых», что мы проснемся и запоем все вместе счастливую песню о радостной жизни не только Украины, не Америки или Австрии, а всей земли, так как все мы — ее дети.