Особенности жанра трагедии «Борис Годунов»
Пушкин издавна и неоднократно размышлял над теорией драматургии. В упор поставил он перед собой эти вопросы во время работы над «Борисом Годуновым». Первый русский подлинно национальный поэт, которому предстояло сказать новое слово, сделать шаг вперед в художественном развитии человечества, Пушкин продумал и творчески освоил опыт всего предшествовавшего ему литературного развития, особенно оценив творчество Шекспира, противопоставляя «народные законы драмы шекспировой» «придворному обычаю трагедии Расина». Если Пушкина
Драматургия Байрона не столько рисовала образы других людей такими, как они есть в действительности, сколько отражала личность самого автора. Байрон, как справедливо замечал Пушкин, «распределил между своими героями отдельные черты собственного характера; одному он придал свою гордость, другому — свою ненависть, третьему — свою тоску и т. д., и таким путем из одного цельного характера, мрачного,
Задачам создания подлинно исторического произведения, которое дало бы правдивое воспроизведение целой исторической эпохи, менее всего могли отвечать традиционные формы драматургии классицизма. Широкий и бурный поток исторической жизни, непосредственный доступ которому Пушкин хотел открыть на театральные подмостки, не вмещали рамки всякого рода «правил» и условностей. И Пушкин начисто ломает эти окостеневшие формы и традиции, решительно вступает на путь коренного «преобразования драматической нашей системы», «устарелых форм театра» — путь творческого дерзания и новаторства. Перечень качеств, необходимых драматургу, Пушкин заканчивал выразительно им подчеркнутым словом «свобода». Во имя правдивого изображения жизни и истории руководящим и единственно определяющим принципом.
Прежде всего, он решительно устранил пресловутые «три единства» классицизма. Если действие «классической» трагедии непременно должно было, согласно раз навсегда установленным теоретическим правилам, укладываться в промежуток времени, не превышающий двадцати четырех часов, действие «Бориса Годунова» охватывает период в семь с лишним лет (с 1598 по 1605 год). Взамен одного-единственного места, где должны были происходить все пять актов, из которых обязана была состоять трагедия (чаще всего таким местом были царские чертоги), действие «Бориса Годунова» переходит из дворца на площадь, из монастырской кельи в корчму, из палат патриарха на поля сражений; больше того, даже переносится из одной страны в другую — из России в Польшу. В соответствии с этим вместо пяти актов Пушкин делит свою пьесу на двадцать три сцены, что позволяет ему показать русскую историческую жизнь того времени с самых различных сторон, в самых разнообразных ее проявлениях.
Фабула в трагедии классицизма строилась на непременной любовной интриге, развитие которой и образовывало третье единство — «единство действия». Пушкин строит свою трагедию почти без любви и, во всяком случае, без центральной любовной интриги: страстное увлечение самозванца Мариной Мнишек составляет один из боковых эпизодов пьесы и, в сущности, играет в ней почти служебную роль. «Меня прельщала мысль о трагедии без любовной интриги,- писал сам Пушкин. Но, не говоря уже о том, что любовь весьма подходит к романическому и страстному характеру моего авантюриста, я заставил Димитрия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить ее необычный характер». Традиционное единство действия, о котором сам Пушкин пишет, что «едва сохранил» его, постоянно нарушается и тем, что пушкинская трагедия не только местом своего действия, но и по существу непрестанно выходит из дворца — из царских палат, развертывается как бы одновременно и параллельно в нескольких социальных планах. То, что совершается во дворце, объясняется тем, что происходит в боярских хоромах, а последнее обусловлено тем, что творится на площади.
В непосредственной связи со всем этим и вообще стремясь как можно шире охватить изображаемую им историческую эпоху, Пушкин далеко выходит и за крайне суженный в сословном, да и просто в количественном отношении круг действующих лиц трагедии классицизма. В ней обычно действовало не более десяти, а чаще всего и значительно меньше персонажей, принадлежавших в основном к придворной верхушке. В «Борисе Годунове» перед нами проходит огромное количество — около шестидесяти — действующих лиц, в числе которых мы находим представителей всех слоев тогдашнего общества: от царя, патриарха, бояр, дворян, воинов, иностранных наемников, казаков, горожан, приказных, купцов до хозяйки корчмы, до бродяг-чернецов, до простой бабы на Девичьем поле, утихомиривающей не вовремя расплакавшегося ребенка, до мятежного мужика на амвоне, призывающего народ ворваться в царские палаты.
Этой широте охвата соответствует и то, что в трагедии Пушкина, опять-таки вопреки всем издавна установившимся традициям, нет главного «героя», главного действующего лица. Трагедия называется именем царя Бориса, но она не только не кончается его смертью (обстоятельство, которое привело в крайнее недоумение большинство современных Пушкину критиков), но и фигурирует он всего лишь в шести сценах из двадцати трех. В «Борисе Годунове» перед нами — вся историческая действительность того времени, вся пестрая и многоликая Русь той эпохи, проходящая в живой и движущейся, шумящей, волнующейся, «как море-океан», полной событий панораме.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)