ИКАР (лат. Icarus) — герой эпоса П. Овидия Назона «Метаморфозы» (первые гг. н. э.). Это не первое обращение поэта к образу И., тот же сюжет довольно подробно излагается в «Науке любви», причем в том же духе, но с меньшим числом деталей и не столь блистательно. Изложение Овидия — единственное, дошедшее до нас (не считая античной мифографии), и мы не можем с уверенностью рассуждать о его прототипах, среди которых могли, безусловно, быть и великие трагики; Кнаак высказал интересную гипотезу (поддержанную Лафэ в его фундаментальной работе) о
заимствовании образа у Каллимаха; Казн резко выступил против этой гипотезы; оставаясь недоказанной и, по-видимому, недоказуемой, она кажется по крайней мере вероятной. Ребенок И. смотрит за работой отца, который, тоскуя по родным Афинам и не добившись от Миноса разрешения на возвращение, придумал неслыханный способ бегства: отправиться по единственной дороге, которую могущественный царь не властен запереть. Он изготовил крылья, как у птиц (мальчик играет рядом с отцом и мешает ему в работе), и предупредил сына, чтобы тот следовал за ним и не залетал ни слишком высоко, ни слишком низко. Уже была преодолена половина пути, когда
И. «начал радоваться дерзкому полету и, увлеченный стремлением к небу, оставил вождя и направил путь выше» (тем более редкое у Овидия «романтическое» описание, что речь не идет о безумстве любви). Солнечный жар растопил воск, скрепу крыльев, и мальчика, выкликающего в последний момент отцовское имя, поглотила вода. Несчастный Дедал увидел внизу перья, нашел в волнах сыновнее тело и предал его земле, прокляв свое мастерство; море и остров получили имя И. (именно от этой детали отталкивался Ш. Бодлер в последней строфе своего знаменитого стихотворения «Жалобы Икара»: «И, сожженный любовью к прекрасному, я буду лишен высшей чести дать мое имя пучине, которая станет моей могилой»). Образ И. был весьма популярен именно для неблагосклонной к Овидию романтичной традиции. Это имя появляется во II части «Фауста» при описании гибели Эвфориона-Байрона.
