Главная ⇒ 📕Чернышевский Н. Г ⇒ Мое мнение о романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?»

Мое мнение о романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?»

Роман Чернышевского «Что делать?» стал истинным манифестом российской революции. Написанный в тюрьме, он был (благодаря халатности цензоров) напечатан Некрасовым в «Современнике». Что же привлекало и привлекает в романе прогрессивно мыслящих людей?
Чернышевский вывел в своем произведении как бы русского Оуэна в юбке. Его Вера Павловна пытается создать в условиях феодально-капиталистического общества социалистическую мастерскую, в которой сами работницы определяют условия труда и жизни. Впрочем, в подробнейших описаниях мастерской

и особенно в четвертом сне Веры Павловны проявилась вся незрелость материализма Чернышевского, его склонность к идеалистическому социализму. Действительно, он пытается обрисовать абсолютно идеальный строй — не то что идеальные общественные отношения, но сам идеальный образ жизни. Ему кажется, что достаточно умозрительно построить некую утопию, и вся дальнейшая эволюция человечества сведется к достижению оной. Впрочем, к несомненным заслугам Чернышевского следует отнести оставленное им право для «чудаков» жить так, как им нравится. В той части, где Чернышевский не пытается точно описать детали будущего

строя, ему удалось построить вполне цельное здание социализма, где сами работающие распоряжаются средствами производства.
Однако роман «Что делать?» состоит не из одной социалистической идеи, хотя последняя и занимает в нем центральное место. Кроме утопических мечтаний о будущем, в романе присутствует и довольно серьезный анализ настоящего (то есть, современного Чернышевскому). Чего стоит хотя бы такое замечание о людях, делающих зло лишь по необходимости как-то жить. Эти люди будут творить добро, если зло перестанет быть выгодным. Читатель без всякого труда совершает в своем сознании следующий шаг — шаг к пониманию социальной природы всякого зла.
Но помимо описаний настоящего и будущего в романе есть еще образы людей будущего. Скажем, вся жизнь Лопухова есть готовность принести себя в жертву за счастье близких людей. Хотя за его жертвоприношениями нет ни тени «геройства», он такой же эгоист (читай: материалист), как и Кирсанов, и Вера Павловна. Но Чернышевский считает их обыкновенными представителями нового человечества. И, чтобы подчеркнуть эту их обычность, он вводит в роман образ Рахметова. Вот это — действительно служитель идеи, ограничивший себя строгими правилами. Как ригорист, он хочет доказать, что добивается свободы лишь по убеждению, а не во имя удовлетворения своих страстей. Он заслуживает, пожалуй, преклонения; впрочем, я склонен полагать, что преклонение было бы ему противно.
Таковы новые люди, к которым Чернышевский «к сожалению, не принадлежит». «Безнравственно» — изрекает некий «проницательный» ханжа. Молодец, порадуй еще словечком», — хвалит его автор. Ему плевать на мораль и нравственность, придуманные для закабаления личности. Он признает лишь одну мораль — мораль свободы, и лишь одну нравственность — нравственность равенства.
Кстати, раз уж мы вспомнили о «проницательном читателе», надо поговорить о достоинствах романа, которые он имеет в художественном плане.
Роман читается очень легко, а простота восприятия, несомненно, есть одна из главнейших ценностей художественного произведения. Между прочим, следует обратить внимание на интереснейший факт: в романе практически отсутствуют выражения, устаревшие за последние сто двадцать пять лет.
Блестящее издевательство над «проницательным читателем» продолжается на протяжении всего повествования. Несчастному тычат в нос сюжетными штампами, забивают рот салфеткою, изгоняют вон. Мало того, его изнуряют глубиною безнравственности героев и автора, . а в результате сложная смесь психологического романа и революционной программы, каковой является «Что делать?».
Вообще роман написан с большим талантом и редкой хитростью. Только дурак не сможет понять истинный смысл романа: однако же царские цензоры были как раз дураками. И Чернышевский знал это лучше многих других. Он оказался прав. «Что делать?» был пропущен цензурой и отлично понят читателями журнала «Современник».

(1 votes, average: 5,00 out of 5)