Вечное и «вещное» в изображении Бунина 2
Иван Алексеевич Бунин — признанный классик, один из ярчайших мастеров слова. Тонко чувствующий образ, автор создает замечательную прозу, самобытную и своеобразную, существующую как бы вне времени и пространства, хотя и имеющую четкие временные границы. Писатель никогда не откликался на сиюминутные события, его, казалось, интересовали только вечные проблемы. Решение социальных вопросов было вне рамок его произведений.
В одном из лучших своих рассказов «Господин из Сан-Франциско» писатель размышляет о ценности и смысле человеческой
Четко распланированная непостроенная по чужому образцу жизнь господина из Сан-Франциско оказывается не столь долговечной и счастливой,
Писатель показывает вечные ценности: жизнь, любовь, стихии природы, но в обществе его героев все это заменено на подделку: вместо любви — нанятая пара играет во влюбленных, «живая» жизнь заменена на четко размеренный распорядок дня. И лишь природа неподвластна воле денег. Люди пытаются отгородиться от стихии каютами корабля, стараются не думать о той бездне, которая царит под ними. Они верят в капитана, надежность «Атлантиды», заботу команды, а главное, в силу денег, обеспечивающих этот комфорт. Писатель показывает зыбкость этих надежд.
В самом начале путешествия умирает господин из Сан-Франциско — ничто не спасает его от предначертанной судьбы. И размеренная, казалось бы, жизнь, сулящая столько удовольствий, оборачивается совершенно иной стороной. Теперь уже никакие деньги не могут оплатить уважительного отношения к безжизненному телу. Бездыханный господин возвращается в Новый Свет в ящике из-под содовой, глубоко в трюме этого роскошно — го лайнера, на котором так недавно еще он мечтал о наслаждениях, сулящих радость и отдых.
Бунин беспощадно развенчивает силу денег, их призрачную власть над миром. Все в руках Божьих, и не человеку мнить себя господином. Есть вечные ценности, которым поклоняется автор, показывая безыскусную жизнь простых людей: коридорного Луиджи, танцоров: Кармеллу и Джузеппе, мальчишек и i»дюжих каприйских баб».
Жизнь идет своим чередом, ею можно наслаждаться или бездумно прожить, но нельзя игнорировать, не стоит надеяться продлить свои часы, это не получится. И благословенны те «дети природы», которые счастливы, оттого что живы, подобные двум абруццским горцам, которые «обнажили головы, приложили к губам свои цевницы — и полились наивные и смиренно-радостные хвалы их солнцу, утру, ей, непорочной заступнице всех страждущих в этом злом и прекрасном мире, и рожденному от чрева ее в пещере Вифлеемской, в бедном пастушеском приюте, в далекой стране Иудиной.»