Сатирическая направленность сказки «Конек Горбунок»

Сказка «Конек-Горбунок» известна всем — от мала до велика, и каждому возрасту она нравится по-своему. Ребенка занимает внешний ход событий, история Ивана-дурачка, обретшего с помощью чудесного конька счастливую судьбу. Для взрослого читателя открывается другой, более глубокий смысл сказочного повествования. Ершовская сказка вызывает размышления о народе Руси и о тех, кто вершил его судьбу. Но как бы ни разнилось восприятие вымысла ребенком и взрослым, люди всех возрастов не могут не почувствовать очарования этой мечты, живости поэтического

повествования и глубокого национального своеобразия сказки. Мера восприятия будет разной, но суть его останется одной, и это определяет ценность сказки Ершова среди книг, с которыми ребенок знакомится в дошкольном возрасте.
Впервые «Конек-Горбунок» был опубликован в журнале «Библиотека для чтения» весной 1834 года, но напечатана была только первая часть сказки. Целиком, отдельной книжкой, «Конек-Горбунок» вышел летом того же года. Острая сатирическая направленность сказки, выраженная в ней вера в победу справедливости, живость фантастического вымысла, бойкость и выразительность слога — все эти достоинства «Конька-Горбунка», вынесенные из крестьянских сказок, сделали произведение П. П. Ершова крупным явлением демократической литературы XIX века. Сказка прославила имя Ершова. Автору ее, студенту Петербургского университета, было всего девятнадцать лет. Позднее он создал и другие произведения: набросок драматической повести «Фома-кузнец», стихотворения «Молодой орел», «Песня казачки», «Русская песня». Но сказка осталась единственным всенародно известным творением Ершова. Детство и юность писателя прошли в обстановке, позволившей ему близко узнать жизнь и быт народа, его искусство.
Остался верным традициям народного творчества автор «Конька-Горбунка» и в отборе изобразительных средств. Начиная с зачина:
— За горами, за лесами,
— За широкими морями,
— Не на небе — на земле
— Жил старик в одном селе.
— до концовки:
— Я там был,
— Мед, пиво пил;
— По усам хоть и бежало,
— В рот ни капли не попало
Читатель находится во власти очарования народной сказки. И в богатой смыслом иронии, и в описании волшебных картин, и в передаче простодушных замечаний Ивана о Царь-девице, Жар-птице, и в рассказе о конном рынке — всюду Ершов остается народным рассказчиком. Крестьянский разговорно-сказочный стиль достиг у него полного выражения в многочисленных диалогах, в великолепных речевых самохарактеристиках персонажей. Попав в солнечное царство, Иван не утерпел, чтобы не поделиться восторгом с другом-коньком:
— Эко диво! эко диво!
— Наше царство хоть красиво.,
— А как с небом-то сравнится,
— Так под стельку не годится.
— Что земля-то!., ведь она
— И черна-то и грязна;
— здесь земля-то голубая,
— А уж светлая какая!.
— Посмотри-ка, горбунок,
— Видишь, вон где, на восток,
— Словно светится зарница.
— Чай, небесная светлица.
— Что-то больно высока!
Здесь и восторг, и размышление, и удивление, и ирония. Это живая народная речь с паузами, с неожиданными поворотами — и все в стиле любимого Ершовым просторечия. Ученые нашли в языке сказки даже некоторые особенности местных сибирских говоров. Вместе с тем сказка «Конек-Горбунок» — высокий образец чисто литературной работы. Поэтическое мастерство Ершова, глубина и тонкость художественного постижения им народной сказки выше всяких похвал. Достойна восхищения уже одна только композиция сказки — безошибочно найденное творческое соединение разных сказочных сюжетов в единый органический сплав. Изумляют бесчисленное количество находок в стиле и изобразительных средствах сказки, ритмика и выразительность легкого и звучного стиха.
Высоко оценил сказку А. С. Пушкин. Он, написавший к тому времени «Сказку о попе и о работнике его Балде», «Сказку о царе Салтане», «Сказку о рыбаке и рыбке», «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях», сказал: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». Великий поэт полагал, что отныне сочинение произведений в сказочном роде — дело его молодого последователя. Однако обстоятельства дальнейшей жизни Ершова помешали развитию его дарования.