Отрицание буржуазного мира в поэзии Шарля Бодлера

«.Этот король поэтов, настоящий бог», — такими словами восторженно охарактеризовал Шарля Бодлера лидер мирового поэтического авангарда А. Рембо. Трудно, найти поэта, который бы так много сделал для радикального обновления поэтического сознания, как Шарль Бодлер. Он, по словам П. Валери, «вернул. поэзии ее суть». Его называют поздним романтиком и предшественником символизма, одним из первых поэтов-урбанистов, сторонником имморализма и декаданса. Шарль Бодлер синтезировал достижения Эдгара По и парнасцев, обогатил поэзию, несмотря

на то что его оригинальность стала причиной острого конфликта с французским обществом, с непосредственным окружением.
Главное произведение Бодлера — сборник стихотворений «Цветы зла», над которым он работал на протяжении почти всей жизни. Книга появилась на свет в 1857 году, когда с демократией в стране было покончено, господство крупной буржуазии было закреплено в диктатуре Луи Бонапарта, а затем в империи Наполеона III. В такие времена книга неизменно должна была вызвать отпор всех мракобесов страны, в том числе и правительства. Так и случилось. Министерство внутренних дел возбудило уголовный процесс против автора и издателя. Был издан приказ арестовать остатки тиража, но книга уже разошлась, а громкий процесс способствовал еще большей популяризации книги и ее автора. Мятежный дух сборника сразу почувствовали читатели.
Сборник «Цветы зла» создавался поэтом на протяжении всей его жизни и вобрал в себя самое лучшее из его поэтического наследия. «Цветы зла» — целостное произведение, в котором части и отдельные стихотворения органически связаны. Книга имеет посвящение, вступление и состоит из шести циклов: «Сплин и идеал», «Парижские картины», «Вино», «Цветы зла», «Бунт» и «Смерть». Все циклы объединены по проблемно-тематическому принципу.
Бодлер и его пессимистическая поэзия были порождением эпохи, когда нищета и подавленность одних, испорченность и развращенность других классов достигают своего апогея, а между тем над этою бездною «зла», из которой несутся одуряющие запахи его ужасных «цветов», не светит уже маяк надежды. Неудавшаяся революция 1848 года и последовавший за нею государственный переворот 2 декабря погасили этот светоч и водворили над Францией и над всей Европой удушливый мрак тоски и отчаяния.
Бодлер был выразителем духа своего времени. Скорбный взор поэта видит идеал уже в каком-то неопределенном туманном отдалении, на высоте, почти не доступной человеку. Отсюда те безотрадные картины, которые Бодлер дает нам в своих «Цветах зла».
Осуждение сопровождает каждый шаг поэта, он бедствует и страдает от преследований кредиторов. Несмотря на такие ужасные условия существования, Бодлер продолжает работать над «Цветами зла», создает небольшие стихотворения в прозе, переводит произведения Эдгара По, пишет художественное исследование о влиянии наркотиков на воображение — «Искусственный рай», а также многочисленные критические эссе. Главной причиной осуждения книги было, несомненно, ее заглавие, дававшее повод думать, что автор сочувствует изображаемому в ней злу, искренне считает «цветами» (хотя цветы бывают разные) все нарисованные в ней ужасы. Но это не так. Первый русский переводчик «Цветов зла», поэт-революционер Якубович-Мельшин признавался: «Суровой печалью веяло на юную душу от осужденных за безнравственность стихов; грубый, местами дерзкий откровенный реализм будил в ней, каким-то чудом искусства, лишь чистые, благородные чувства — боль, ужас, негодование.»
В своем переживании трагизма бытия, в устремленности к Идеалу, в остром ощущении разлада между идеалом и действительностью Бодлер продолжает романтические традиции французской и мировой поэзии. Однако романтический конфликт мечты и действительности приобретает у него внутренний характер, переживается как загадочная и мучительная раздвоенность самой личности, для выражения которой нужен новый поэтический язык.
Бодлеровское колебание между добром и злом приводит в его поэтике к взаимопроникновению возвышенного и низменного, идеального и материального, к соединению несоединимого в пределах одного образа. Стихотворения «Падаль», «Пляска смерти» звучат как вызов обществу и его морали. Они на то и рассчитаны, чтобы раздражать и отталкивать читателя.
Окружающая действительность, весь мир на страницах «Цветов зла» — это мир растления, гниения, упадка, стоящий в «Преддверии ада». Именно таким было первоначальное название книги. Рисуя разврат и пороки буржуазии, грязь и нищету рабочих классов, он не находит у своей лиры ни одного утешительного звука, ни одного светлого тона. В больших городах зло и страдание жизни наиболее концентрируются, и вот Бодлер является по преимуществу певцом больших городов, Парижа в особенности. Он дает небольшое, но настолько яркое и сильное изображение Парижа, равного которому французская литература не знает.
Однако он не остается только холодным и бесстрастным изобразителем нищеты, порока и разврата современного общества. Сочувствие его всегда на стороне несчастных, униженных и обездоленных — это слишком ясно чувствуется по той любви и нежности, с которыми он рисует их. Бодлер с безжалостной проницательностью предугадал многое из того, свидетелями чему стали мы. Стоит прислушаться к его суровым и язвительным предсказаниям.
Во всех стихах сборника автор противопоставляет добро и зло. Добро для Бодлера — это совсем не христианская любовь (к Богу или другим людям), это всепоглощающая жажда единения с вечным и бесконечным светом — жажда, которая не может быть утолена только телесными способами, которые имеют аморальную природу. Бодлер рассматривает человека как совокупность противоречий, как борьбу разных начал — телесного и духовного, высокого и будничного, животного и человеческого. Поэтому в лирическом герое сборника вместе со «звериной» сущностью живет «прекрасная душа», устремленная к Богу. В стихотворении «Гимн красоте» утверждается мысль, что добро и зло в одинаковой степени могут служить источником прекрасного. Поэту неизвестно происхождение красоты: может, она сошла с небес, а может, поднялась из морских глубин. Но именно красота делает мир другим. Ощущение «ужасов жизни» толкало поэта на поиски новой, еще неведомой красоты, которая вырастала на почве растления и отчаяния, в мире, где торжествует зло. Трагедия Бодлера в том, что он последний романтик, в душе которого мечта о мощной и победительной красоте сильна так же, как неприязнь ко всему, что ее разрушает. В стихотворении «Гимн красоте» поэт писал:
Ты рождена от звезд или пришла из ада?
О красота, ответь: ты бес иль божество?
Ты к злу или добру влечешь лишь силой взгляда,
Ты, как вино, пьянишь, но ты сильней его.
И что мне, рождена ты светом или тьмою,
Когда с одной тобой, о вечный мой кумир, —
О ритм, о цвет, о звук! — когда с одной тобою
Не так печальна жизнь, не так ужасен мир.
Не случайно в предисловии к «Цветам зла» автор сформулировал основной пункт своей эстетической программы как «извлечение красоты из зла». Идеализация красоты, поиск неведомой вечной сферы духа сделали Бодлера основоположником символизма — течения модернизма, которое естественным образом продолжило романтические традиции.