Трагедия героев в драме Лорки «Кровавая свадьба»

Начало новому этапу в драматургии Лорки положила трагедия «Кровавая свадьба» (1933). Однажды в газетной заметке драматург прочел историю похищения невесты-цыганки, историю, довольно точно воспроизведенную в пьесе. Обращение Лорки к теме кровавой мести за оскорбленную честь, однако, нельзя объяснить только этой заметкой. Лорку эта тема, излюбленная в испанском классическом театре, волновала уже давно. Многие стихотворения посвящены ей в «Канте хондо» и «Цыганском романсеро». Но в пьесе эта тема приобретает гораздо более широкое

социальное звучание.
Своеобразие трагедии Лорки заключается прежде всего в том, что социальный подтекст почти не получил выражения непосредственно в сюжете и потому определяет поведение героев лишь опосредованно. В самом деле, к чему сводится, если излагать кратко, внешнее действие пьесы? Юноша (Жених) собирается жениться на приглянувшейся ему девушке (Невесте). В день свадьбы Леонардо и Невеста бегут, а Жених бросается за ними в погоню; в схватке в лесу мужчины гибнут. На первый взгляд — это история столкновения извечных человеческих страстей, неизменных во все времена и у всех народов. На самом деле Лорка сумел вскрыть общественные истоки этой трагедии, предопределенной всем строем отношений, господствовавших в Испании.
Художник-гуманист, Лорка выделял любовь как самое высокое и прекрасное человеческое чувство, в котором с наибольшей полнотой выражается человеческое в человеке. Следование законам природы, по мысли Лорки,- высший нравственный принцип. Однако современное общество не только предало забвению естественные основания человеческих отношений, но, более того,- выдвинуло новые критерии человеческих поступков, искажающие природу человека и решительно ей противоречащие. Движимые этими нормами нравственности люди с неизбежностью приходят к искажению и нарушению законов природы, а это влечет за собой трагедию.
Наиболее обнаженно социальные истоки трагедии раскрываются в истории взаимоотношений Невесты и Леонардо. В самом деле, они любили друг друга. Во втором акте Леонардо указывает на причину разрыва: «Скажи мне: кем я был для тебя? Вспомни все, как было. Два быка и убогая лачуга — это почти ничего! А ведь из-за этого все и вышло». Леонардо был беден и Невеста, испугавшись нищеты, поступилась своими чувствами. Итак, виновата Невеста, в чувства которой вторгся корыстный расчет. Но в той или иной мере все герои повинны в происшедшей трагедии. А когда все виноваты, это значит, что причина их вины лежит в какой-то мере вне их, в обществе, их воспитавшем.
То, что конечная причина трагедии лежит вне личных побуждений героев, не освобождает, однако, от ответственности каждого из них. Именно поэтому счастье Леонардо и Невесты невозможно даже тогда, когда в конце концов они подчиняются велению Природы, или/как говорит Лорка, «голосу крови». Раз изменив этому голосу, они уже несут на себе печать трагической обреченности. Именно эта мысль — центральная в беседе дровосеков в лесу (начало 3-го акта), в которой концентрируется авторская оценка всей трагедии.
Сложный мир человеческих страстей, несущихся бурным потоком, получает в «Кровавой свадьбе» соответствующую динамичную форму. Если в «Мариане Пинеде» лирическое начало явно преобладало над драматическим, то в «Кровавой свадьбе» господствует драматическое начало. Это не значит, что пьеса лишена характерного для Лорки лиризма, только последний получил теперь иные формы выражения. Драматург писал: «Отныне стих не будет бить молотом по наковальне в моих драматических сочинениях с первой до последней сцены. Свободная и сдержанная проза может быть предельно выра- зительной, предоставляя вместе с тем нам свободу, немыслимую в пределах суровых законов метрики. Пусть является поэзия в добрый час в тех местах, в которых того требует взрыв и напряжение чувств. Но только в этих местах. В соответствии с. этим принципом в «Кровавой свадьбе» стих появляется впервые с должной интенсивностью и размахом лишь в сцене свадьбы, воцаряется почти безраздельно в сцене в лесу и в заключительной сцене трагедии». Заметим, что в последующих пьесах параллельно с усилением внутреннего драматизма и лирической напряженности прозы все больше уменьшается удельный вес стихотворной части.
Следующая трагедия Лорки -^- «Йерма» (1934). Иерма (в переводе с испанского это слово означает «бесплодная», а применительно к земле также и «пустошь») вышла замуж за зажиточного крестьянина Хуана, вышла без1 любви, но мечтая о материнстве. Однако ребенок рождается только в любви, говорил Лорка в пьесе «Когда пройдет пять лет.».А именно любви и нет! Правда, Йерму любит простой и веселый пастух Виктор, да и ее тянет к нему, но она не может и не хочет преступать законы чести, требующие от нее супружеской верности; она отрекается от этой любви «во грехе». В порыве отчаяния героиня убивает мужа.
Снова, как и в «Кровавой свадьбе», под поверхностью бушующих в трагедии страстей драматург обнаруживает социальный фундамент; снова источником трагедии героев оказывается нарушение ими закона природы. Противоестественным, по мысли Лорки, является уже самый брак, основанный не на любви, а на расчете, пусть даже этот расчет и лишен корысти. В этом трагическая вина Йермы. Но Йерму еще можно если не оправдать, то, по крайней мере, понять. Уклад же семьи Хуана находится — в вопиющем — противоречии с законами природы, ибо все здесь подчинено стремлению к наживе, обогащению, приобретательству; нет в этой семье места не только любви, но даже простому человеческому доверию друг к Другу. Страсть к накопительству воздвигает между Хуаном и Йермой стену, которую ничто, кроме смерти, не может разрушить.
Свою трагедию Лорка облек в формы древней греческой трагедии, классически строгие и простые. С этой целью он ввел, например, хор, роль которого, как и в античной трагедии,- давать оценку происходящего на сцене. В пьесе Лорки таким. хором оказываются сельские прачки. Еще более решительно, чем в «Кровавой свадьбе», Лорка насыщает «Йерму» деталями быта, крестьянской психологии, сдерживая романтический пафос противоборствующих страстей.