Димитрий Самозванец — А. П. Сумароков
С тех пор как Димитрий обманом занял российский трон, он совершил немало злодейств: сослал и казнил множество ни в чем не повинных людей, разорил страну, превратил Москву в темницу для бояр. Но в 1606 г. его тирания достигает предела. Он хочет обратить россиян во лживую католическую веру и, более того, отдать весь народ под иго полякам. Тщетно наперсник царя Пармен обращается к Димитрию с увещеваниями: царь ни в чем не раскаивается. «Российский я народ с престола презираю / И власть тиранскую неволей простираю», — заявляет он наперснику. Единственное,
Впрочем, Димитрий собирается скоро добиться обладания любимой, невзирая на то, что уже женат; супругу можно отравить. Услышав это страшное признание, Пармен решает оберегать жену царя.
Тут приходит начальник стражи с сообщением, что народ волнуется и что кое-кто даже отваживается прямо говорить: нынешний государь не царский сын, а беглый монах Отрепьев, самозванец. «Мятеж — от Шуйского», — догадывается Димитрий и требует, чтобы Шуйского с Ксенией привели к нему.
Шуйский уверяет царя в том, что и народ, и сам он,
Шуйский обещает царю переменить мысли дочери.
Как только Ксения остается наедине с отцом, тот открывает ей, что намерен вскоре свергнуть тирана с престола; но до времени нужно молчать и таиться. Шуйский просит дочь притвориться покорною Димитрию. Ксения и затем Георгий соглашаются на обман во имя блага отечества.
Однако когда Димитрий, поверив их лжи, начинает издеваться над соперником , Георгий возмущается и, хотя Ксения пытается его удержать, в лицо называет самозванца убийцей и тираном. Когда же Димитрий приказывает увести Георгия в темницу, Ксения тоже перестает сдерживать себя. Разгневанный царь сулит смерть им обоим, но вовремя подоспевший Шуйский смягчает его и заверяет, что Ксения больше не будет противиться. Он даже берет у Димитрия перстень, чтобы передать его дочери в залог монаршей любви. Внушая царю мысль, что он — верная подпора трона, Шуйский берется также успокоить народные волнения, вызванные заточением Георгия в оковы.
Самозванец не возражает, но одновременно отдает распоряжение умножить свою стражу.
Димитрий и сам понимает, что своей кровожадностью восстанавливает против себя подданных и приближает конец своего царствования, но ничего не может с собой поделать.
Благодаря вмешательству Пармена, Димитрий освобождает Георгия. В разговоре с Шуйским Пармен говорит: «Пускай Отрепьев он, но и среди обмана, / Коль он достойный царь, достоин царска сана. / Но пользует ли нам высокий сан един? / Пускай Димитрий сей монарха росска сын, / Да если качества в нем оного не видим, / Так мы монаршу кровь достойно ненавидим, / Не находя в себе к отцу любови чад…» и прибавляет, что остался бы верен царю, если бы тот был истинным отцом народа. Однако Шуйский не уверен в чувствах Димитриева наперсника и потому не открывает ему своих мыслей.
Ксения и Георгий обещают Шуйскому отныне терпеть все ругательства самозванца и не выдавать себя. Влюбленные снова и снова клянутся в том, что будут принадлежать только друг другу. «И если я с тобой не буду сопряженна, / С тобою буду я во гробе положенна», — говорит Ксения. И молодой человек не уступает ей в благородстве, нежности и возвышенности чувств.
На этот раз их обман увенчивается успехом. Хотя лица у них бледнеют и на глазах появляются слезы, оба твердо говорят Димитрию, что стремятся к преодолению любви. Царю радостно смотреть на их страдания, ему нравится, что подданные в совершенной его власти: «…мне покорствуя, любви моей ищи… / А ежели не так, страшись и трепещи!» — поучает он Ксению.
Внезапно начальник стражи приносит весть, что и дворянство, и народ ожесточаются и, по-видимому, нынешняя ночь станет ночью измены. Димитрий немедленно зовет к себе Пармена. Ксения пытается заступиться за зачинщиков бунта — своего отца и возлюбленного, но напрасно.
И напрасно наперсник указывает царю путь к спасению — раскаяние и милосердие. Нрав Димитрия противится добродетели, у него на уме лишь новые злодейства. Пармен получает приказ казнить бояр.
Когда Шуйскому и Георгию объявляют, что они осуждены на казнь, оба готовы гордо и без робости принять смерть; Шуйский просит только о том, чтобы ему разрешили проститься с дочерью. Самозванец соглашается, поскольку знает, что тем самым умножит их мучения. Ксению приводят.
Отец и жених трогательно прощаются с ней. Девушка, лишающаяся всего, что составляло ее счастье, в отчаянии просит ударить ее мечом… Но Пармен уже хочет увести бояр в темницу. Ксения кидается к Пармену, спрашивая, неужели он «жалостный свой нрав на зверство пременил?».
Тот ничего не отвечает на мольбы несчастной, но воссылает на небеса молитвы, чтобы исполнилась его мечта о свержении тирана.
Ночью Димитрия будит звон колокола, и самозванец понимает, что начался народный бунт. Объятый ужасом, он чувствует, что против него ополчились и люди, и небо, что ему нигде нет спасения. Димитрий то требует от немногочисленной оставшейся в живых стражи одолеть толпу народа, окружившую царский дом, то заклинает не оставлять его, то помышляет о бегстве…
Но даже сейчас его страшит не приближающаяся смерть, а то, что он умрет, не отомстив своим врагам. Обуявшую его ярость он обращает на Ксению: «Любовница и дочь предателей моих! / Когда они спаслись, так ты умри за них!».
Воины, возглавляемые Георгием и Шуйским, врываются в царские палаты как раз в тот момент, когда самозванец заносит над Ксенией кинжал. И возлюбленный, и отец рады были бы умереть вместо нее. А Димитрий согласен даровать девушке жизнь лишь при одном условии — если ему вернут власть и корону. Шуйский вынужден сказать: «За град отеческий вкушай, княжна, смерть люту!». Георгий кидается на злодея, уже зная, что не успеет…
Димитрий устремляется заколоть Ксению… Но в это мгновение Пармен с обнаженным мечом вырывает девушку из рук самозванца. С последним проклятием на устах Димитрий пронзает кинжалом собственную грудь и умирает.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)