Творчество Бенджамина Франклина (1706-1790)

Франклин, не получивший даже начального школьного образования, начал работать подмастерьем в типографии брата, «о вскоре бежал, не выдержав жестоких побоев. Однако с печатным делом он не расстался, работал наборщиком в других типографиях, в том числе в Лондоне, а со временем приобрел собственную типографию. В Америке не существовало тогда профессионализации писателя, и потому типография давала Франклину и средства к существованию, и возможность обращения к широкой читательской аудитории с целью распространения знаний и улучшения нравов.

Типография же стала для него и своего рода «университетом». Круг чтения в отцовском доме был ограничен сочинениями богословского характера, к которым любознательный юноша не имел вкуса. На типографские заработки он смог приобретать книги, среди которых, как читаем в его «Автобиографии», были «Жизнеописания» Плутарха, «Путь паломника» Дж. Беньяна, томик «Зрителя» Аддисона и Стиля, книги Дефо, Попа и других, как древних, так и современных английских авторов.
Особую роль в духовном становлении Франклина сыграло его знакомство с произведениями английских просветителей — Шефтсбери, Коллинза, Мандевиля и других и, конечно же, с сочинением Локка «Опыт о человеческом разуме», на котором выросло все английское Просвещение. Материалистическая в своей основе теория познания Локка, который отрицал существование «врожденных идей» и ставил во главу угла чувственное восприятие, оказалась созвучна Франклину. Идеями Просвещения пронизано уже одно из самых ранних его сочинений — опубликованное в Лондоне «Рассуждение о свободе, необходимости, удовольствии и страдании» (1725), написанное с позиций деизма. Освобождение человеческой мысли, и в том числе науки, из-под власти религиозных предрассудков Франклин считал одной из важнейших задач, блестяще подтвердив это впоследствии серией опытов по электричеству. Однако, проявляя известную ограниченность, а, также опасаясь нападок со стороны пуритан, он все же говорил о необходимости сохранения религии для поддержания нравственности.
Тем не менее, в своем понимании нравственности Франклин резко расходился с религиозной доктриной. В противовес обещаниям спасения на том свете, которое дается лишь избранным членам церковной общины в награду за их праведность, он выдвинул свою концепцию добрых дел, без которой, как свидетельствуют страницы «Автобиографии», любой разговор о нравственности считал бесплодным. С не меньшей убедительностью подтверждает это и жизнь Франклина. Как и во всем, что его касалось, требование служения граждан «общему благу» не осталось голым тезисом, но нашло воплощение во множестве «добрых дел», направленных на достижение общественного прогресса, таких, как организация сбора средств в пользу больницы для бедных или создание Американского философского общества, публичной библиотеки, пожарной команды, благоустройство города, освещение улиц. В этом требовании сказывался также демократизм писателя, выступавшего с позиций трудящегося человека и открыто противопоставлявшего себя аристократической верхушке, гнушавшейся «презренной пользы».
Созвучна оказалась Франклину и просветительская идея «естественного права», определявшая ценность личности исходя не из происхождения, а из ее собственных достоинств и способностей. Последние не являются, однако, чем-то неизменным, данным раз и навсегда, но беспрестанно развиваются в ходе накопления знаний. Из этого вытекало роднившее Франклина с другими просветителями убеждение в исключительной роли Разума. Во многом опираясь при этом на традиции и ценности городского и сельского ремесленничества, не подвергшегося в то время сильному социальному расслоению, Франклин сохранял связи с народными истоками, нередко отождествляя Разум со «здравым смыслом».
Первые литературные опыты Франклина — заметки, напечатанные в 1722 г. под псевдонимом «Сайленс Дугуд» (нечто вроде «молчание — золото»), и очерки «Любопытный» (1728-1729) -еще во многом подражательны. Их источником был «Зритель» Аддисона и Стиля, которым зачитывались многие его современники по обе стороны океана. Под влиянием «Зрителя» Франклин предпринял не оставшуюся безуспешной попытку исправления собственного слога, о чем чистосердечно поведал на страницах «Автобиографии».
Весьма скромны в них и объекты, на которых писатель останавливает свой насмешливый взгляд. Рисуя немудрящие житейские эпизоды, он высмеивает праздность, невежество, склонность к авантюризму. Среди его «героев» — и недалекая, дурно воспитанная женщина, чья назойливость мешает соседке заниматься делами, и искатели кладов, которые вместо того, чтобы выучиться какому-либо полезному ремеслу, способному обеспечить им безбедное существование, лишаются последних средств в погоне за призрачным богатством.
Уже в ранних очерках дают себя почувствовать черты, присущие позднему творчеству Франклина. Это противопоставление труда (как основы достойной жизни) и праздности, а также сильный налет морализаторства, которое отнюдь не смущало юного автора. Он настойчиво декларировал свои дидактические задачи исходя из убеждения, что его наставления могут быть с немалой пользой усвоены человеком из низов, каким был он сам. Чем, однако, Франклин еще не овладел, так это умением следовать совету Попа, который он сочувственно приводит в «Автобиографии»: поучать без поучений.
Заметно приблизился он к этому в «Альманахе Бедного Ричарда», который начал издаваться в 1732 г. и выходил ежегодно в течение 25 лет. Этот альманах-календарь был адресован прежде всего земледельцам и ремесленникам. Франклин помещал в нем множество ценных сведений и советов, но преподносил их в форме остроумных, емких, легко запоминающихся речений, похожих на народные пословицы и поговорки, Более того, все эти сведения он излагал не от своего лица, не от имени одного из виднейших граждан Пенсильвании или светил мировой науки. Скрывшись за маской «Бедного Ричарда», автор вкладывал свои поучения в уста человека, близкого по опыту и образу мышления основному кругу читателей, что и обеспечило небывалую популярность «Альманаха». Немало способствовал этому и отмеченный яркой афористичностью стиль. Франклин не был создателем этого типа издания. В то время, когда выходил «Альманах Бедного Ричарда», подобный тип календаря был распространенным явлением. Франклин отлично сознавал, что добиться своей цели он мог единственным способом — посредством живого и меткого слова.
Собственным трудом обеспечивает Ричард как пропитание семьи, так и независимость своих суждений. Правда, за истекшие столетия этот образ несколько потускнел. Это естественно: в отличие от обычных литературных героев, характеристика Ричарда создается без помощи таких компонентов художественного произведения, как сюжет, фабула, взаимоотношения с другими персонажами и т. п. Все ее богатство целиком и полностью заключено в выразительности его речи. То, что многие его высказывания вошли в арсенал народной речи, приняв форму пословиц, — лучшее свидетельство того, сколь успешно справился Франклин со своей задачей. Немало проиграл образ Ричарда в мнении потомства и оттого, что чаще всего переиздавалась та часть «Альманаха», которая озаглавлена «Путь к изобилию» (1757). В ней сосредоточены высказывания относительно бережливости, предусмотрительности в делах, пользы накоплений и т. д., побудившие воспринимать этого героя, — а вместе с ним и автора, — как проповедника идей накопительства.