Краткий пересказ романа «Каждый умирает в одиночку»

В своем последнем романе — «Каждый умирает в одиночку» (1947) — Фаллада изобразил Германию 1939-1943 гг., т. е. тех лет, когда шла вторая мировая война, развязанная гитлеровцами. Ирямо, без каких-либо намеков и иносказаний, писатель обличает фашизм с его системой запугивания и репрессий, с его политикой войны и насилия. В романе создана галерея сатирических образов нацистских бонз, гестаповцев, чиновников, жестоких, жадных, трусливых, — этих преступников, поощряемых гитлеровским государством к погромам и убийствам.
Фаллада осуждает тех

своих соотечественников, кто из трусости и эгоизма избрал для себя в те годы позицию обывательского невмешательства, укреплявшую уверенность гитлеровцев в своей безнаказанности. Писатель утверждает необходимость борьбы с фашизмом. Он избирает теперь своими героями людей, нашедших в себе силы для борьбы.
Герои романа — рабочий Отто Квангель и его жена Анна — долгие годы держались в стороне от политики, занятые семейными заботами. Но гибель на фронте единственного сына пробуждает в них стремление действовать. Не будучи связанными ни с какой антифашистской организацией, они на свой страх и риск начинают распространять написанные от руки антифашистские листовки, хотя знают, что это грозит им смертью.
Простые люди, еще вчера аполитичные и пассивные, становятся подлинными героями, проявляющими перед лицом фашистских палачей высокое мужество. Материалом для этой книги, ставшей завещанием Фаллады, послужили реальные события, о которых писатель узнал из архивов гестапо. После разгрома гитлеризма к этим архивам стал возможен доступ, и в них обнаружились документы, свидетельствующие о борьбе подпольных антифашистских групп внутри страны. Фаллада обратился к этим документам по совету Иоганнеса Бехера, поэта-коммуниста, возглавившего в 1945 г. работу по строительству гуманистической культуры в восточной части Германии, только что освобожденной от фашизма.
Ганс Фаллада был потрясен тем, что ему открылось, — ведь он и не подозревал о деятельности подпольщиков. То, что он теперь узнал, вносило существенные коррективы в его представления о так называемых маленьких людях, о том, что такое злой и добрый человек, и он во многом по-новому сказал об этом в романе.