Жанр рассказа в творчестве Ф. Абрамова

«Деревянные кони» — поэтическое сказание о женщине-крестьянке, ее трудной и горестной судьбе. Повесть рассказана темпераментно невесткой Милентьевны, Евгенией. В шестнадцать лет красавицу Василису выдали замуж в Пижму, где «урваи», промышляя в лесу зверя да птицу, не знали крестьянского труда, а за свои чудачества и нелепые забавы прослыли придурковатыми. Василиса Милентьевна одолела их равнодушие и лень, заставила «землей жить», крестьянствовать. Но и в том не было долгой радости. Свекор Оника Иванович, раскулаченный, в ссылке

кончил дни свои; двух сыновей война унесла; дочь любимую мать из петли вынула. Но пока были силы, Милентьевна шла к детям и внукам своим, чтобы помочь, научить делу.
В отношении к прошлому у автора нет умиления или беспочвенного восторга. Он отделяет духовно ценное от грубого и тяжелого, от предрассудков, всего того, что препятствовало свободному развитию человеческой личности: «И тут, в эти минуты (прощания с Милентьевной), я впервые, кажется, понял, чем покорила молодая Милентьевна пижемский зверюшник. Нет, не только своей кротостью и великим терпением, но и своей твердостью, своим кремневым характером».
Не идеализируя прошлое, повествователь предостерегает от нигилизма, полагая, что уважение к крестьянскому труду должно определять наши оценки и воспитывать чувство прекрасного. Так и венчавшие крыши домов в Пижме деревянные кони, пробуждая память о целых поколениях крестьян, умельцев и художников, казались ожившими с появлением Василисы Милентьевны. «И мне до слез, до сердечной боли захотелось вдруг услыхать их ржанье. Хоть раз, хоть во сне, если не наяву. То молодое, заливистое ржанье, каким они оглашали здешние лесные окрестности в былые дни». Ф. Абрамов сказал свое слово в повести, убедительно раскрыл возможности обновления древнего жанра русской литературы.
Рассказ в творчестве Ф. Абрамова оригинален, самостоятелен и в каждом отдельном случае воспринимается как новое и неожиданное явление жанра. Рассказам Ф. Абрамова не свойственна цикличность, принципы которой осуществляются в шукшинской характерологии или в творчестве В. Белова. Объемное содержание рассказа Ф. Абрамова «укладывается» в «раму», данного сюжета как завершенное. Самобытность рассказов полнее и последовательнее выражена в цельности многообразного содержания. Ф. Абрамов считает, что задачи рассказчика и романиста едины, если авторы равным образом стремятся к достижению художественной полноты. В этом смысле он склонен сравнивать рассказ с романом, находя сходство в самом характере работы и творческих принципах: и в том и в другом жанре необходимы «фундаментальная разработка», глубокое исследование явлений действительности. «Правда, уж коли пошел в рост рассказ, то это травинка или елочка, самообрастающие листочками и ветками. Роман — это лес, с разными породами трав и деревьев, с лишайниками и мхом, лес, заполоненный птичьим населением и зверьем, со своим ветром, со своими запахами и звуками.
Разумеется, деление это во многом схематичное, приблизительное, потому что рассказ часто — тоже, можно сказать, маленький роман».
Наблюдения и выводы Ф. Абрамова поучительны и важны с научной точки зрания. Они позволяют понять протекающие в литературе процессы. В рассказе и в романе способ изображения единый — человек показан в объективных условиях бытования, в связях с окружающим миром. Объемность этих отношений может быть различной в романе, открывающем свободную даль, и в рассказе, который хотя и обладает неограниченными возможностями содержательно-формальных преобразований, однако остается рассказом. Тем не менее в природе рассказа, как подметил Ф. Абрамов, скрыты именно романные возможности — надо уметь их реализовать. Л это значит, что не только фрагменты, случаи и эпизоды могут составить его содержание, но непременно самое течение жизни, т. е. история и современность, человек в его отношениях с обществом и миром. Все зависит от замысла, искусства построения и формы повествования. Избираемое «малое» тоже может быть важным и значительным, и через него угадывается, распознается нечто великое. В рисунке «елочки» или «травинки», если вновь вернуться к сравнению, предложенному Ф. Абрамовым, мы узнаем контуры целого содержания, угадываем целый «лес», «заполоненный птичьим населением и зверьем».
Объемное, многозначное содержание рассказов Ф. Абрамова опирается на «фундамент», опоры которого уходят в глубину, напоминая мощную корневую систем) которая «держит», питая и оберегая, «лес» и каждое малое дерево. На поверхности мы видим и прекрасную крону — здесь, «на земле», представлен лишь наиболее важный, высший этап развития сюжет или истории характера. Начало движения и его переходные стадии не всегда различимы на поверхности — они происходят в глубине, в предыстории.
Присущая рассказам цельность многообразия достигается активизацией жанровых элементов, отвечающих требованиям содержания, прежде всего композиции, отсекающей длинноты, сохраняющей соразмерность глубинного и внешнего, их связи; принципом отбора весомого и важного — средств, определяющих лаконизм и емкость рассказа; наконец, выбором необходимой формы рассказывания.
Объемное содержание организуется образом повествователя. Роль его различна: это участник или свидетель происходящего, внимательный слушатель, сочувствующий своим героям («Сосновые дети», «Однажды осенью», «Михей и Иринья», «Медвежья охота»), писатель, приехавший по заданию редакции («Олешина изба»), рассказчик, повествующий о событиях и необычайных переживаниях героев или о своих собственных («Материнское сердце», «Пролетали лебеди», «Могила на крутояре», «О чем плачут лошади»). Во всех случаях повествователь — лицо заинтересованное. Он знает свой край, бережно относится к прошлому, которое оживает в характерах и предметах, символах былого. Личность повествователя раскрывается в его миропонимании, в свободном изъявлении чувств, мнений и оценок. Миропонимание выражено и в эмоционально-эстетической интерпретации духовных ценностей, которые автор находит в трудовой деятельности людей разных поколений, утверждая необходимость сохранения преемственности.