Серебряный век
Прекрасно, что этот трехтомник теперь есть, да только вдруг вспомнилось. Одна корреспондентка, услышав о поэтической подборке «Женщины Серебряного века» в толстом литературном журнале, спросила главного редактора: «Вот и я хочу спросить: а когда у женщины бывает серебряный век»?
Это время замещено в общественном сознании штампами, любовными историями и биографическими сплетнями, замещающими биографии. При этом Серебряный век — одна из наиболее описанных эпох русской культуры — не изученных даже, не осмысленных, а именно
Словом, это не «исчерпывающее справочное издание» и не «расставляющая всех по своим местам книга».
Ключевые фигуры Серебряного века — Блок, Ахматова, Брюсов и дюжина других, — описаны в сотнях воспоминаний. Поэтому интересны как раз фигуры второго и третьего ряда. Интересны и фигуры, не в первую очередь ассоциирующиеся с Серебряным веком — такие как Юрий Тынянов и Виктор Шкловский.
Они,
П. Фокин, С. Князева. СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК: Галерея культурных героев рубежа XIX-XX веков. Том третий.
СПб.: Амфора, 2008. 518 с.
Часто Серебряный век сводят к литературе, между тем это было сложное явление русской культуры и общественного уклада, в который включались искусство, философия, общественные движения — и круг знаковых фигур увеличивается, как разрастается пятно на бумаге. Составители назвали свой трехтомник аккуратно — не «словарем» или «энциклопедией», а «Портретной галереей культурных героев рубежа XIX-XX веков», что позволяет уйти от критерия «значимости» , и произвольно ограничить круг упоминаемых. О людях начала XX века говорят их современники, а не исследователи века XXI — это не научный труд, в котором обязательна отстраненность, а именно портретная галерея. Да, о ком-то насплетничали, кого-то оболгали современники. Это можно начать комментировать из нынешнего времени, но тогда труд станет неподъемным — и для создателя, и для читателя.
Вот, читатель, перед тобой свидетельство, хочешь — двигайся дальше, найди второго свидетеля, сличи показания, выноси суждение сам. Эта позиция небезупречна, но понятна. Тем более что трехтомник позволяет вспомнить тех «незнаменитых героев», что не сравнимы по известности с Блоком, но создали ту культурную среду, что и была Серебряный век.
Попал в книгу забытый ныне Сергей Владимирович Садиков, лишенный в этой описи даже года рождения: «Поэт. Лидер московских «ничевоков», про которого вспоминает Иван Грузинов: «Со времени смерти поэта, по-видимому, утрачены и затеряны все его стихи, в том числе и поэма «Евангелие рук». Смерть Сергея Садикова была трагической. Летом 1922 года Садиков поехал в Петербург. Там он попал под трамвай»».
Несчастного было невозможно извлечь, и он всю ночь, оставаясь в сознании, диктовал телефонограммы в Москву. Этот персонаж в «портретной галерее» оправдан — он определенно герой своего времени.
А вот целиком заметка о Владимире Геннадьевиче Тардове: » : Поэт, критик, драматург, публицист. Стихотворные сборники «Вечерний свет» , «Странник» . Автор книги «Отражения личности. Критические опыты» «. «Тардов… был ростом мал, большеголов, белесо-рус и судил о стихах авторитетно; я побаивался его критики и не дерзал прочесть ему юношеской своей поэмы «Хаскэм»» . Как кончил свои дни этот персонаж, как и многие другие с «неприятными» датами смерти?
В этот же год в своих постелях скончались Станиславский и эмигрировавший Шаляпин. Однако множество деятелей русской культуры тогда погибли трагически — и отчего читателю об этом гадать? Человек любопытствующий тут же набьет его имя в «Яндексе» и узнает, что он расстрелян 8 апреля 1938 под Москвой. Или вот Нина Хабиас — про ее отсидку «портретная галерея» молчит, меж тем известно, что ее посадили на десять лет в 1937, а после она жила в туркменской ссылке. Действительно, о ней не напишешь «Погибла в ГУЛАГе», дата ее смерти вовсе неизвестна — так отчего это не вписать в биографическую справку?
Ведь тогда судьба выглядит совершенно иначе. Причем даже ремарка «С 1920 года за границей» не всегда исчерпывает тему — мы так же знаем, что людоед, от которого человек ушел в 1920-м, доел его потом, по возвращении на Родину. Для некоторых персонажей энциклопедии существует ремарка «Погиб в ГУЛАГе», но означает ли то, что ее нет, счастливую старость и естественную смерть? Непонятно.
Да и если датой смерти стал боевой 1918 год — скончался ли дома или его вывели к оврагу люди в кожаных куртках? А может, наоборот, с него сорвали кожаную куртку и поставили к стенке солдаты Добровольческой армии? Нет, что ни говори, дата и обстоятельства смерти для русской культуры ХХ века очень важны.
В остальном — перед нами весомое собрание книг для чтения.
Нужно только помнить, что это не конечная инстанция, а, скорее, приглашение к самостоятельной работе — посмотреть источник, перечитать книгу мемуаров. Время-то, хоть страшноватое, но великое.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)